Территория Дзюбинга

«Профессиональные проблемы появились тогда, когда я осознал, что не могу относиться к чужому, как к своему. Не могу делать вид, что мне что-то нравится, если это не моё. Я пробовал — ничего не выходит. Начинаю болеть физически: ломка, температура, тошнота. Либо стоит чужое бросить и забыть, как страшный сон (это я умею), либо стоит сделать чужое своим. Поступал я по-разному, и так и эдак. Однако нынче оба эти варианта для меня неприемлемы. Какой смысл заниматься не своим делом, когда у тебя есть своё? Личное и настоящее! Как это объяснить людям, которые ждут от тебя результатов, которые живут по принципу купли-продажи? Процесс способен рождать не только результат, но и сам процесс, в то время как результат рождает только результат!» ТТ. 2017.

Фото Марии Тер

«Наш круг общения очень широк, его необходимо сузить, а он разрастается. Мы не успеваем общаться. Не успеваем общаться подлинно, по-настоящему, глубоко. Поверхностные вопросы и такие же поверхностные ответы. Слишком много объектов внимания. Нужно уметь концентрироваться, собирать их воедино, отвечать, контролировать, мониторить. Если говорить о том, чему я учу, я учу музыке, а не игре на музыкальных инструментах. Но как можно научиться музыке, не владея музыкальным инструментом? И в данном случае этот музыкальный инструмент ­­─ тело человека. Когда из этих тел, как из музыкальных инструментов, соберется оркестр, тогда появится ансамбль, коллектив, труппа. В упражнении «Рыбки» объективной атмосферой является музыка. С ней проще вступить в конфликт, чем с ничего не понимающим (без слов) партнером. А придумать форму общения ­­─ пьяные, голые, старые, гордые, одноногие, слепые рыбки и т.д. ­­─ уже не составит труда.
Основной целью тренинга является раскрытие творческого потенциала человека. Раскрытие посредством тренировки внимания и воображения, где следующими этапами являются фиксация и применение. Процесс раскрытия творческого потенциала сродни высвобождению накопленной энергии и доведению ее до оптимального объема, сосредоточенного в теле, посредством увеличения или уменьшения физического и эмоционального напряжения. Иными словами, мы расчищаем канал, по которому творческая (деятельная) энергия будет направлена в нужное русло. Фраза: «сядь в позу печального человека, и ты опечалишься», не случайна. В те моменты, когда нам плохо, когда нам тяжело, когда земля уходит из-под ног, хочется присесть. Потому что ты теряешь равновесие, твой страх сжимает точку «ки», и она становится маленькой, ты теряешь апломб, теряешь устойчивость. Твоя задача ­­─ отдышаться, вернуть энергетическому центру прежние размеры, а может, и увеличить их специально, впрок, и двинуться дальше. Шаг за шагом, распрямляя плечи и высоко поднимая голову. Или другое сравнение: чтобы взлететь, самолет должен быть тяжелым, мощным ─ не менее 500 тонн. Как и локомотив ─ только тогда он сможет разогнать целый состав. Актер должен себя загружать программным обеспечением и должен обновляться, сам! Единственное глобальное препятствие, с которым следует бороться, ­­─ это финишная черта. Финишную черту приходится все время отодвигать, чтобы находиться в процессе».

Фото Татьяны Чиченковой

24.06.2017. «Совершенно очевидно, что жизнь — процесс деструктивный (разрушительный, злокачественный), с точки зрения физиологии. Процесс отмирания (распада) клеток, результатом которого является смерть. Репетиционный период можно сравнить с этапом человеческого роста, когда его организм только формируется. Премьера — это пик показателей роста человека, а значит, и спектакля. Соответственно, после этого наступает деградация либо мутация — медленная или быстрая, обширная или локальная — не имеет значения (человек замечает изменения в своем состоянии лишь благодаря болезни). Распространенное мнение, что спектакль рождается на премьере и потом учится ходить, как младенец, является типичным заблуждением. Человеку свойственно выдавать желаемое за действительное, особенно творческому человеку. На премьере спектакль умирает, и к концу представления его уже нет, это что-то другое. Именно поэтому после премьеры мы ждем новых репетиций и так далее. Если актер грамотно распределился в процессе репетиций, он явственно осознает, что с каждым сыгранным спектаклем материал становится либо хуже, либо меняется и предстает другим!» ТТ, 2017.

Фото Александра Дзюбы

«Сила мгновения»

“Забудьте про результат. Задача — не сделать упражнение, задача — его делать. И чем сложнее упражнение, тем оно требует большей детализации. Любое дело становится лёгким, если его разделить на мелкие фрагменты. Находиться в процессе «здесь и сейчас», отвергая прошлое и будущее, — вот какую цель следует перед собой ставить. Научиться жить моментом, кратким мигом. Если вы живёте в мгновении, у вас не остаётся времени ни на сожаления, ни на беспокойства, — у вас есть только то, с чем вы непосредственно имеете дело. Воспоминания о прошлом и тревоги о будущем лишают нас настоящего, а настоящее — здесь и сейчас — это всё, что у нас есть, всё, что мы когда-либо будем иметь. Единственное место, где нужно жить, — здесь; единственное время, в котором нужно жить, — сейчас. Актёр не запоминает годы, месяцы и даже дни — только мгновения, если эти мгновения являются чем-то особенным, волшебным, ярким, необычным, то и образы, всплывающие в воображении артиста, станут такими же. И для зрителя они будут запоминающимся, не сомневайтесь. Представьте себе, что средний уровень — это годы, нижний уровень — месяцы, верхний уровень — недели, супернижний уровень — дни, а суперверхний — это мгновения. Чтобы подпрыгнуть, нужна максимальная степень напряжения, максимальная концентрация духовных и физических сил. Если в этот момент вас сфотографировать, то мы увидим кульминацию ваших эмоций, ваш эмоциональный пик. В этом и заключается прелесть фотографии. Она сохраняет какую-то долю секунды — долю секунды, которая никогда больше не повторится. Секрет заключается в том, чтобы собрать как можно больше таких мгновений, зафиксировать их, доработать, а затем применить. Всё это касается территории Тренинга, подконтрольного пространства, лаборатории, кухни. На сцене актёр играет прошлым. И хоть, в отличие от кино, в театре роль рождается на глазах у публики, она состоит из наработок и заготовок, из репетиционных пластов, приходящих в движение в момент представления. Уже на этапе съёмки кино становится прошлым, театр же, во время репетиций, является будущим, неумолимо приближаясь к премьере, чтобы стать прошлым. И только Тренинг для меня остаётся настоящим, в прямом и переносном смысле этого слова. Вот почему, войдя на его территорию, я чувствую максимальную степень свободы и возможность быть кем угодно, где угодно, когда угодно, при этом оставаясь здесь и сейчас”.

Фото Фаины Кравцовой