Оппортунизм

«Итак, можно заключить, что Мейерхольд был театральным оппортунистом. Подсаживал в первый ряд плакальщиц для пущего эффекта и добивался своей цели. Обычно считается, что поведение оппортуниста является беспринципным: средства достижения цели сами становятся целью. В этом случае происходит утеря первоначальных отношений между целью и средствами. Для конца 20-х — начала 30-х годов прошлого века это, скорее, правило, нежели исключение. Так поступали многие режиссеры, если не все, а прославился один Мейерхольд. Мне кажется потому, что он был максимально принципиален. Единственный и неповторимый. Красноармеец номер один. Взлетел на алых крыльях пролеткульта, весь в коже, с наганом на боку, на вершину сталинского олимпа и был повержен. Стоило оно того? Я думаю, стоило! Не будь Всеволода Эмильевича, матушка Россия до сих пор бы жевала сопли театрального декаданса». ТТ. 2018.


Портрет Всеволода Мейерхольда с дарственной надписью: «Тимону: Ты угадал. Страдал, страдаю и… буду страдать, ибо не иду ни на какие компромиссы». Тимон — псевдоним театрального критика Оскара Блюма. Фотография 1922 года из архива Л.М. Рошаля / ТАСС

Зеркало для эпохи

«Знаете, почему в метро стены облицованы мрамором и кафелем? Какую поверхность легче отмыть — шероховатую или гладкую? Почему хороший пылесос — обтекаемой, округлой формы, с минимумом выступающих на корпусе деталей? Потому что он имеет дело с пылью. Где чаще всего она скапливается — в углублениях или на выпуклостях? Актеры имеют дело с человеческим равнодушием, ненавистью, хамством, трусостью, подлостью и предательством чаще других. Нет ни одной хорошей пьесы, чтобы там не было проблем и конфликтов. Это и есть та самая пыль и грязь, которую приходится постоянно счищать или перерабатывать. Выплевывать из себя, исторгать. Внутри конфликтных зон вертится драма, щедро сдобренная человеческой любовью, честностью, самопожертвованием и юмором. С каким актером продуктивнее работать — с открытым или закрытым? Гибким, податливым или шероховатым, колючим, дерзким? Конечно, с первым. И приятнее, и проще! Я это знаю, потому что сам остроуглый, с вмятинами, весь в занозах. Вижу режиссерскую фальшь, неготовность, скудоумие и начинаю ершиться, выпускаю отравленные иглы! Но, как только все по делу, в диалоге, с выдумкой — глаже меня не сыскать. Природа мудра, она симпатизирует балансу, хоть человеческое общество и настаивает на жизни вне равновесия. Всегда найдется кухонная губка, которой можно очистить гладкую и податливую поверхность актерской души. Главное, чтобы было, что чистить.
Следуя нехитрой цепочке рассуждений, можно предположить, что актер — это зеркало, и в нем отражается эпоха, познающая (узнающая) себя. Пока существует актер, миру будет, в чем отразиться. Задача Тренинга — сделать так, чтобы поверхность актерских зеркал оставалась гладкой и незамутненной. Да, я кривое зеркало с побитой амальгамой, но я каждый день стараюсь держать спину ровно и отражать без искажений». ТТ. 2018.

Прививка

«Я не первый, кто критикует государственную систему театрального образования, но я и тот, кто отдает ей должное. Я сам продукт этой системы. Так называемая «институтская прививка» позволяет встраивать субъективную атмосферу артиста в объективную атмосферу пьесы. Чтобы не подгонять под себя материал, а самому соответствовать. Все, кто «выжил» в процессе обучения, широко стоят или просто держатся на ногах в профессии благодаря этой самой «вакцине». Это средство против эгоизма, эгоцентризма, тотальной интроверсии, цинизма и равнодушия. На своем Тренинге я неоднократно встречал «недоучек», с которыми возникали тихие непреодолимые разногласия. Это те, кого отчислили из театрального института, как правило, со второго курса. Те, кто так и не нашел себя в профессии, те, кто, перефразируя Тома Уэйтса, любят Театр, но не задумываются, любит ли Театр их. А он их терпеть не может. Это те, кому так и не сделали «укольчик» в мягкое место. Однажды они уберегли свою задницу от педагогической иголки, теперь же блуждают по тренингам личностного роста и протирают штаны в офисах. Жестокий век, жестокие сердца.

Как выясняется в процессе обучения, одного актерского таланта мало, мало способностей, которые можно разглядеть в абитуриенте, а можно и не разглядеть. Студенту необходимо научиться интегрироваться в ткань группы единомышленников, зачастую фанатиков своего дела, в ткань будущей театральной труппы. Это крайне сложно. Мой учитель любил повторять, что театр очень тяжело в себя впускает, зато с легкостью из себя выпускает. Я могу ошибаться, но мне кажется, любой мастер курса (да и сам курс) мечтает о своем «молодежном театре» и всегда разочарован, когда на выпуске его «дети» разбегаются по чужим режиссерам. Для большинства это несбыточная мечта». ТТ. 2018.


Фото Марии Хуторцевой (Ростов-на-Дону)

«Что» и «как»

«Как» важным станет только тогда, когда перестанет быть важным «что». Расшифровывать не буду, оставлю, как есть, думайте сами. В стремлении к бесконечному процессу невозможно полностью игнорировать результат. Его можно лишь сделать обязательной частью процесса. Вот почему я «извлекаю» из упражнений результативность. Не пытайтесь их сделать, друзья! Делайте их! Не старайтесь «сделать» жизнь — напрасный труд — она все равно «сделает» нас. Получайте от нее удовольствие и всё. Один мой старый друг, прекрасный актер, говорил: «Если ты сопротивляешься жизни, она тебя тащит, если доверяешься — ведет».


Фото Марии Тер

Молодым актёрам

«Большинство режиссёров, с которыми вам придётся работать, — плохие, откровенно плохие, и это следует признать. Для них «система Станиславского» — всего лишь словосочетание, пустой звук. Эти люди не владеют методом действенного анализа, не могут отличить исходного события пьесы от исходного события сцены, не знают, что без сверхзадачи не существует сквозного действия как перспективы роли. Все их «методы» — подмена, активная профанация, проще говоря, надувательство. Голый, ничем (даже эстетически) не прикрытый развод на: деньги, эмоции, близость, идеи, патриотизм, новаторство, инакомыслие и так до бесконечности. Во главе угла, естественно, — самоутверждение и самолюбование. Станиславский, Мейерхольд, Вахтангов, Чехов — наш компас в океане приблизительности и профессионального невежества. Север, юг, восток и запад. Химикам в голову не придёт игнорировать или ставить под сомнение периодическую таблицу Менделеева, зато театралов хлебом не корми дай покритиковать Константина Сергеевича. При этом спросите этих критиканов в лоб, что такое система Станиславского, — никто вам не ответит».

Эволюция персонажей знаменитого мультсериала «Том и Джерри», созданного Уильямом Ханной и Джозефом Барберой в 1940 г.

 

 

Работа над ролью в режиме ожидания

«Для меня в спектакле «Мандельштам» не важна тема художника и власти. Скорее, тема власти и художника занимает меня. Будучи адвокатом своего персонажа — ведь я не кто-нибудь, а Сталин — фигура противоречивая, — мне приходится «доигрывать» персонажа. С Мандельштамом всё предельно ясно, темных пятен в его биографии практически не существует. Его супруга «пролила» свет на них, как Аннушка масло на трамвайные рельсы. На тему М. уже не спорят лет 50 минимум — мало кто из нового поколения его вообще знает, а вот товарищ С. вызывал, вызывает и будет вызывать бурный интерес к своей персоне. Такого человека играть одно удовольствие. Это редкий случай, когда премьера является лишь отправной точкой для разработки образа. Ты не играешь, ты постоянно ждешь, что он откроется с неожиданной стороны, поведет твою руку и глаз, и душу. В такие моменты кажется, что ты не только проводник-посредник, ты что-то больше. Это, конечно, иллюзия, но… ты герой! Сразу предупреждаю: однобокость суждений в формате «добрый-злой» и «хороший-плохой» я называю ложной тоской по героизму. Герои сейчас никого не прельщают, скорее, антигерои. Потому что человек (гражданин, товарищ, господин) сам уже не соответствует высоким моральным критериям, «надлежащим» герою. А увидит на сцене или в кино человека неоднозначного, с «допусками и посадками», как я выражаюсь, и давай ассоциировать себя именно с ним. Хочется нам этого или нет, но мы живем в эпоху антигероизма. Я убежден, что человечество перманентно присутствует в этой эпохе, иногда идеализируя её и называя «золотым веком», иногда «веком-волкодавом» — уничижая. Однако суть наша осталась прежней, потому что пускать пыль в глаза себе всегда намного сложнее, чем пускать пыль в глаза других. Это всё равно что изловчиться, плюнуть на собственную задницу и попасть». ТТ. 2018.


Кадр из фильма «Человек кусает собаку», реж. Реми Бельво, Андре Бонзель, Бенуа Пульворд, 1992 г.

Правда

«Мой отец работал на вредном предприятии, в цехе алюминиевого литья. К сорока шести годам у него развился пародонтоз, и он лишился верхнего ряда зубов. Ему сделали вставную челюсть с обманным золотым зубом. В свое время считалось, что так протез больше похож на оригинал. Для меня это было не очевидно. Зачем портить стройный ряд белых (хоть и не настоящих) зубов одинокой желтой фиксой? Но когда отец объяснил мне, в чем дело, я понял и запомнил тот момент на всю жизнь. Когда ты улыбаешься и все твои зубы идеальны, это вызывает подозрение, как и всё относительно идеальное. Людям кажется, что твоя улыбка ненастоящая, искусственная, в ней не хватает индивидуальности, «волшебной ошибки». Так и в театре. Пока ситуация не доведена до абсурда, художественной ценностью она не обладает, лишь внушает подозрение. Это как симметричные предметы — никакого полета фантазии, сплошное недоумение. Перфекционизм — смертельная болезнь для человека творящего. Ему нужен дисбаланс, нарушение пропорций, не правда жизни, а вранье, замаскированное под правду. Чтобы лжецу поверили, следует сгустить, а то и смешать краски. Хочешь соврать — сочини неправдоподобную историю, и тебе поверят, всем это известно. Но как же трудно воплотить это на практике». ТТ. 2018.


Пабло Пикассо «Алжирские женщины (Версия «О»)». 1955 г.

Воображение — стабилизатор

«Примерно год назад я сделал поразительное по простоте своей открытие: воображение стабилизирует тело. Помимо того, что оно делает перемещение в пространстве осмысленным, воображение помогает держать равновесие и равномерно распределяет кинетическую энергию во время медленного дифференцированного движения. Теперь же я могу сказать и доказать, что воображение стабилизирует не только тело, но и взаимоотношения внутри группы людей. Итак: цель — прерогатива воображения. Определенная и поставленная четко, она направляет коллектив, делает его существование таким же осмысленным, как и физическое действие в стремлении достичь сверхзадачи. Иными словами, истоки мотивации — в воображении, и это не новость. Новость в том, что балансировка и синхронизация команды может осуществляться не столько упражнениями на внимание и усидчивость, сколько тренировкой воображения». ТТ. 2018.
Формула равновесия тела под действием пространственной системы сходящихся сил

EGO

«В искусстве нельзя идти на принцип. Принципиальность убивает актерскую природу. Вначале ограничивает, а потом уничтожает, медленно, но верно, пожирает. Исполнитель выводит на первый план свое эго и еще удивляется, что желание доминировать над материалом становится его подлинной сущностью. В то время как межличностная структура лицедейства является сутью актерской профессии. Знаю, в этом слышится менторский тон, но, что поделаешь, ведь пишу я это для личного пользования, чтобы не забыть. Чтобы не забыться. Чтобы перестать перекраивать и подгонять под себя материал. Чтобы не идти у себя на поводу. Чтобы по капле выжать из себя раба». ТТ. 2018.


Фото Марии Тер

Крупности

«Я стараюсь не допускать в работе средних планов. Всё среднее: планы, уровни, кадры, принципы, чувства, результаты, знания и так далее всегда средние. Меня учили, что лучше всего монтируются дальние планы с крупными и наоборот. Акцент сильнее, букет раскрывается ярче, и послевкусие держится дольше. Даже общим планам нет места в моей системе координат. Общие планы, как общие места, как общее имущество — никто ни за что не отвечает. Нет проку от общих слов и поступков. Не найти виновного, когда несколько хозяев у вещи, а она вдруг оказалась испорченной. Ни два ни полтора, как говорится. Нет порядка. Дальний план (д.п.) — это стратегический принцип. Без него никак. Дальновидность и есть планирование. Крупный план (к.п.), как крупная рыба, по дну ходит и внимание притягивает, пока мелочь на поверхности кормится. О крупном улове все мечтают, но не каждый его себе позволить может. Тут и снасти нужны серьезные, и выдержка железная, наживка богатая, да и прикорм щедрый. Речь не о рыбалке, как вы понимаете, даже не о кино. Речь о театре. Да, вы не ослышались. Какие могут быть «крупности» в (на) театре? А вот такие, как fortissimo и pianissimo в музыке. Как barocco и функционализм в архитектуре, как в драке «стенка на стенку» и «один на один». Широко играешь, размашисто — д.п., тихо, сокровенно — к.п.; максимальная амплитуда в движениях, скорость, жанровость, яркость — д.п., целомудренность, минимализм, интимность — к.п. и так далее. Здесь здорово помогает микрофон и умение им пользоваться — кричать и шептать на одном уровне. А где же полутона, оттенки, спросите вы? Есть. Не волнуйтесь. Их масса. И появляются они только тогда, когда актер, как скульптор, способен отсечь лишнее от глыбы мрамора, орудуя вначале алмазным диском, плавно переходя к шлифовальному кругу». ТТ. 2018.


Александр Дзюба в роли Сталина (спектакль Театра Романа Виктюка «Мандельштам», 2017 год). Фото Сергея Апанасенко